Page 292 - Letopis

При исполнении

С первого дня войны мой родной театр оперы и балета начал работать – так же,
как и многие другие предприятия, общественный транспорт… Но большая часть
артистов уехала из Донецка. Мы потеряли примерно 70 процентов труппы. Многие
наши коллеги остались на улице – едва успев выбежать при обстрелах из дома, они
стояли и смотрели, как сгорает их разрушенное жильё… А потом приходили с детьми
в театр и ночевали в кабинете директора или в другом помещении. Больше идти было
некуда.
Наш генеральный директор Василий Иванович Рябенький (что поразительно – не
дончанин, а уроженец Сумской области), в условиях боевых действий не покинул
Донецк. К сожалению, его покинули соратники, друзья-профессионалы, коллеги по
театру. Я не буду перечислять их фамилии, это очень тяжело, когда в трагическую
минуту тебя бросают. Это, наверное, ни с чем не сравнимое предательство. Помню, как
Василий Иванович собрал весь оставшийся коллектив и сказал: «Я не могу призывать
вас к тому, чтобы вы работали, потому что идёт страшная бомбежка, снаряды попадают
в ваши дома. Решайте сами – будет театр работать или нет, учитывая, что не хватает
исполнителей ни на один спектакль». И коллектив единогласно решил, что мы будем
работать, чтобы дать возможность людям получить хоть какую-то духовную радость.
Оставшиеся руководители цехов собрались на совещание, чтобы решить, с чего мы
можем начать работу театра, что мы можем показать теми малыми силами, которые
у нас остались.
Свой военный, 84-й, сезон «Донбасс Опера» открыла спектаклем «Волшебник
Изумрудного города» для детей и опереттой «Летучая мышь». Мы сделали
перестановку актерских сил, чтобы выйти на состав исполнителей. В «Волшебнике
Изумрудного города» были заняты восемь вокалистов, в «Летучей мыши» – десять
человек и частично – балет, хор, небольшой состав оркестра. Всё было очень
скромно. Но главное – мы вышли на эти названия. Было принято решение показать
эти спектакли бесплатно для зрителей…
Мне трудно говорить об этом, потому что подступают слёзы. Идет бомбёжка,
а в театре собралось такое огромное количество людей, что передать невозможно.
Казалось бы, обычный спектакль, но он проходил, как какая-то патриотическая акция
высокого культурного духа людей Донбасса, которые совершают духовный подвиг.
Василий Иванович во время спектакля в тревоге ходил вокруг театра и наблюдал,
чтобы не было ничего подозрительного, каких-то машин, сомнительных лиц, чтобы
никто не проник в театр. В зрительном зале люди сидели в проходах, на приставных
стульях и просто на ступеньках. А в антракте они подходили к Василию Ивановичу,
падали перед ним на колени, целовали ему руки и были бесконечно счастливы, что
в такой тяжёлый час, когда многие остались без денег, без жилья, без работы, они
получили доступ к прекрасной атмосфере театрального мира. Василий Иванович
был очень скромный человек, ему было неловко, он пытался поднять людей, которые
стояли на коленях перед ним и плакали…
В таких условиях прошли наши первые два спектакля…
Для города это была сенсация – идёт война, а театр работает. В Донецке собрались
делегации журналистов со всего мира. Я как режиссер тогда осталась одна, и мне
постоянно приходилось давать интервью. Они подходили и спрашивали: «Как можно,
чтобы при таких военных действиях работал театр? Откуда люди берут силы? Откуда
берут деньги?». А мы жили благодаря гуманитарной помощи, так же, как и весь
город…
Помню, как сижу в кабинете, окна которого выходят на бульвар Пушкина, и вижу,
292