Page 229 - Letopis

При исполнении

медики спасли, но здоровье вернуть не смогли…
Всё это – наши герои, Люди с большой буквы. И героизм у нашего народа – в
крови.
Сейчас потихоньку, несмотря на все трудности, шахта работает. В октябре 2016
года была сдана в эксплуатацию новая лава. Наша шахта – вообще уникальная. На
сегодняшний день это – единственное угольное предприятие в Республике, где в
работе – три добычных участка, три лавы. Обычно сейчас так: одна шахта – одна
лава. А здесь – сразу три! И в перспективе, на конец 2017 года, у нас запланирован
ввод в эксплуатацию четвертой лавы. Коксующийся уголь – ценнейшее сырьё для
металлургии, а металлургия – это машиностроение, это развитие всех производств.
А я после ранения и лечения вернулся на шахту, где возглавил профсоюз
предприятия. Было это в апреле 2015-го. А в декабре того же года меня уже выбрали
председателем территориального профсоюза угольщиков Донецка. Важность работы
замполита никто не отменял… Работать с людьми всегда было непросто, а на
сегодняшний день, в условиях войны, – самое сложное. Нужно поддерживать веру
людей в то, что всё было не зря, что у нас есть перспективы, и мы достойно будем
продолжать дело наших отцов и дедов. В этом направлении мы и работаем…

ВЛАДИМИР СОКУР заместитель директора по экономическим
вопросам шахты «Трудовская», г. Донецк

НАТАЛЬЯ БОНДАРЮК начальник отдела кадров
шахты «Трудовская»

ВИКТОР КОМОВ ведущий инженер технического отдела
шахты «Трудовская»

Первые «прилёты» на территорию нашей шахты случились в июле 2014 года.
Шахта, несмотря на это, работала, велась добыча угля. Периодически шахта
обесточивалась, но повреждения быстро восстанавливали, и, к счастью, обходилось
без пострадавших.
Все последующие месяцы, пока предприятие не было остановлено, мы добирались
на работу, как могли. Мы находимся в «красной зоне», в непосредственной близости
от линии фронта, и обстрелы были всё время. Ползком пробирались, падали,
пережидали – и снова шли. Транспорт не ходит, ловишь машину – лишь бы добраться!
Рядом с территорией шахты находится центральная подстанция, туда было
прямое попадание, повредили трансформатор. Подача высокого напряжения была
прекращена. В клетевом стволе обстрелами были повреждены канаты – в копёр тоже
было прямое попадание. Клеть пошла вниз – без людей, слава Богу… Более того,
вентиляционный ствол оказался, по сути, на самой линии фронта, и был разрушен
в результате обстрелов. Мы лишились контроля над ним – доступ туда для нас был
закрыт. А спускаться в шахту без нормальной работы вентиляционного ствола –
невозможно. Поэтому все подземные работы были прекращены из-за отсутствия
вентиляции…
В шахту горняки перестали опускаться в ноябре 2014-го. А 23 января 2015-
го на шахту зашли военные, и мы получили распоряжение покинуть территорию.
Добыча угля уже не велась, а находиться на территории шахты было крайне опасно.
Попадания по шахте имели место практически везде, большая часть документации
229