Page 173 - Letopis

При исполнении

помощь для сотрудников. Военные помогали, кто чем мог. Свет нужен всем, и на
передовой – в том числе. И в больницах – тоже… Мы в свою очередь были настроены
в случае прорыва украинской армии присоединиться к нашим ребятам-военным,
взять в руки оружие и единой силой защищать наши рубежи. Готовы были ко всему.
Восстановительные работы мы в долгий ящик не откладывали. Только украинские
военные что-то по нашей части разбомбили – мы при первой же возможности
выехали, починили. Так что люди оставались без напряжения только там, где
непосредственно проходила линия фронта, то есть где мы вообще не могли подъехать.
У нас, например, есть улица Зеленый Гай – там и сейчас передовая. Это между
Марьинкой и Трудовскими, в балке. Вот там мы месяца три не могли восстановить
повреждения. Там бьют постоянно, каждый день. Но сейчас хотя бы днём дают
возможность восстановить. А в 2014 году, да и в 2015-м, нам даже не давали туда
подъехать. Хотя сейчас – тоже всё время начеку. Может и снайпер стрельнуть. Чуть
что – сразу сворачиваемся. Но это всё-таки не так страшно по сравнению с тем, когда
там сыпали «Градами» и «Ураганами» – вот такенные «трубы» падали… Приезжаешь
на объект, где стояло три частных дома. В средний дом прилетел «Смерч» – и всё как
ветром сдуло, ничего не осталось! Даже забора. Зрелище страшное. И не спрячешься
никуда…
Чего греха таить – поначалу бывало и так, что ребята боялись ехать. Говорил: «Ну,
тогда я еду с вами». И наш старший диспетчер Олег Галкин вместе с монтёрами тоже
выезжал на объекты.
На территории нашего участка – бомбоубежище на 500 человек, доставшееся нам
«в наследство» от завода пластмасс, который здесь был раньше. Сюда приходили
пережидать обстрелы местные жители – из окрестных пятиэтажек и частного
сектора. Первые недели, почти каждый день, люди, особенно старенькие бабушки,
очень тяжело переносили всё, что на них свалилось. Их зачастую просто увозили
«Скорые»… Своим сотрудникам я даже разрешал «наркомовские» сто грамм – до
и после выезда на объект. Потому что когда во время работы у тебя над головой
летит снаряд или взрывается рядом, это выдержать очень непросто. А у нас это было
постоянно. И жители у себя во дворах прятали монтёров, которых застиг обстрел.
Ребята выезжали на линию восстанавливать, тут начинает падать – в пятидесяти, в ста
метрах. Жители, соответственно, по подвалам. И вместе с ними пережидали обстрелы
и наши хлопцы. Если не успевали добежать – падали под вышками. Как получалось.
Наш участок обслуживает весь Петровский район и еще прилегающую часть
соседнего Кировского – Абакумова, Старомихайловка, Александровка, частично
Текстильщик… 2 августа 2014 года украинские войска с самолёта сбросили тепловые
ракеты на подстанцию ХБК-220, питающую Петровский район, Кировский и часть
Ленинского. Это был не шальной снаряд, нам намеренно хотели сделать масштабное
обесточивание – по сути, густонаселенной трети города. Первая секция вся была
разбита. Чтобы обывателю было легче понять: есть три питания данной станции,
каждый – по 220 киловольт. Одно питание, со стороны Курахово, перебили в первые
же дни войны. Осталось два, на территории ДНР, – в Старобешево и Донецке. И
вот очень дорогостоящее оборудование, которое стоит миллионы и миллионы,
украинские военные разбомбили – включая распределительное устройство, которое
выгорело дотла. В течение 20 минут я не мог туда подъехать, пока это всё горело.
Восстановлением мы там занимались очень долго, и по сей день работы до конца не
завершены. Сейчас там пытаются сделать защиту из фундаментных блоков на тот
случай, если будет прорыв. Потому что если разобьют вторую секцию и повредят
173