Page 339 - Letopis

Да не всё то, что сверху, - от Бога...

ПРОТОИЕРЕЙ НИКОЛАЙ КУДРИН настоятель Покровского храма
пос. Луганское

Я служу в этом храме третий год. Когда началась война и предыдущий настоятель
уехал, владыка Митрофан благословил меня принять этот приход.
До войны на обычной воскресной службе было минимум 70 человек. А так обычно
по 120 верующих на службе, 40-50 — на исповеди. Когда стали сильно бомбить и у
нас начался второй отъезд людей, на службах бывать стало меньше. Тогда уезжали
семьями, многие — навсегда в Белоруссию и Россию. 15 – 17 семей из числа наших
постоянных прихожан тоже уехали.
У нас два хора, один — профессиональный. Поют архиерейскую службу. Их
одиннадцать человек. Второй хор — нижний клирос, там восемь певчих. Ещё служат
два пономаря, две свечницы, две просфорницы.
Раньше никогда не было дежурных в храме. Я установил так, что до часа дня,
где бы я ни был, храм всегда открыт, там есть дежурная. Они всегда ведут учёт того,
куда и когда мне ехать, на какие требы. Хотя мне можно звонить и лично: табличка с
номером телефона есть и на церковной ограде, и в притворе, так что меня искать не
надо.
Прихожане у нас активные. Как-то говорят: нужно крестным ходом пройти! Я
отвечаю: какой крестный ход, если в километре от нас стоит блокпост и снаряды
летают?! Если мы видим, как они над нашим храмом и над головами проносятся? Нас
с пригорков как на ладони видать — так что нет, пока не разрешил им рисковать…
Я люблю трудиться, что-то делать. Очень хочется, чтобы этот храм процветал. И
пусть война уже два с лишним года, за которые много всего довелось повидать… У
нас ведь ни одной службы не было, чтобы не стреляли, особенно на двунадесятые
праздники. Стрелковое оружие – вообще не в счёт. Два года под бомбёжками, чувство
страха уже притупилось. Едешь — и уже просто перекрестился, махнул рукой: что
будет, то и будет. Устаёшь бояться!
А поначалу, конечно, было страшно, когда из «Градов» били. Помню, зимой 2014
года, когда начался обстрел, зарывались в снег и лежали, а вокруг всё разлеталось…
Но мы не жалуемся: есть и похуже у людей, я ездил, знаю. У нас, слава Богу, крыша
над головой есть.
…Дети приходят в храм вопреки войне. Я общаюсь с их родителями, бабушками,
спрашиваю: а дети ваши где? Берите с собой в храм деток! Не надо оставлять их
дома, потому что выходной и можно поспать. Пусть придут в храм, побудут здесь.
Качели у нас уже есть, теперь хочу детскую площадку сделать, чтобы дети, когда
устанут стоять на службе, могли выйти, отдохнуть. Я и нашей воскресной школе
так назначаю, чтобы не на всю литургию приходили, хотя есть у нас дети, которые
выстаивают богослужение полностью. Но я думаю, не нужно от маленьких много
требовать — слава Богу, что вообще ходят.
Наш храм пострадал от военных действий. Четыре окна больших, по пять метров
высотой (храм у нас высокий, 38 метров по кресту) были выбиты, когда снаряды здесь
летали. Один упал в метре от храма. Стены побиты пулемётными очередями. Ещё
крыша пономарки была сильно разрушена, купол разбит (до сих пор дыры остались),
сорвало часть кровли, но мы всё уже подремонтировали. Мы работали, даже когда
были обстрелы. Забегали, прятались, когда было особенно «горячо», а когда всё
стихало — снова выходили и продолжали восстанавливать храм.
У меня замечательный помощник — наш староста Андрей. Такие люди встречаются
339