Page 320 - Letopis

Чёрные дни Донецка

амбулаторно, под наблюдением. И вышла на работу, на тот же маршрут.
В этом году мне Глава Республики вручил медаль «За доблестный труд». Но
знаете, у нас все герои – все водители автобусов, трамваев, троллейбусов… Ведь и в
мирное время всякое бывает – и с пьяным можно столкнуться, и с преступником. Мы
же билеты продаём, у нас касса, за которую мы отвечаем, и водитель, как правило,
– один, без кондуктора. И ДТП может случиться – не мы, так в нас машина может
въехать. Ведь дорога – вещь непредсказуемая. А когда ещё и под обстрелами… Но все
работали, хоть и страшно. Из тех водителей, кто сразу, в 2014-м, остался, не уехал,
уже никто никуда не уходил. Этот костяк работает и по сей день. Да, в 2014 году у нас
был большой отток водителей. Но кто остался, прошёл через все бомбежки, те – на
своих местах.
Смелые женщины у нас работают… У нас на 8-м маршруте на отрезке Победа –
Памирская (один из самых опасных) очень хорошая видимость при обстрелах, и одна
из наших девочек отзванивалась на центральную диспетчерскую и сообщала, с какой
стороны идёт обстрел, куда можно ехать, куда нельзя… Держали постоянную связь с
центральным диспетчером. Руководство всегда настаивало, чтобы в случае обстрелов
мы оставляли подвижной состав и уходили в укрытие. Какой смысл сидеть под
снарядами, охранять вагон – железку, грубо говоря, и не дорожить своей жизнью?..
Сейчас обстрелов, слава Богу, меньше, но комендантский час действует по-
прежнему. У каждого нашего водителя имеется путевой лист, при предъявлении
которого ему разрешается перемещаться в ночное время. А на работу водитель
приезжает ещё до начала комендантского часа. Так и работаем. И ждём мира…
ЭЛЕОНОРА КИСЛОЩАЕВА прораб Ленинского дорожного
участка КП «ДРСУ»

22 января 2015 года... Я даже не знаю, как это назвать, какое подобрать слово.
Потому что то, что случилось, не вписывается ни в какие рамки. Пока не увидел
своими глазами, ты не можешь это осознать. Да и потом не можешь.
…Рано утром к нам на участок поступил сигнал от диспетчера: «Попадание в
троллейбус на улице Куприна, на остановке. Выезжайте, обследуйте и принимайте
соответствующие меры». Пока собирались – над головой как просвистело… В тот
день очень много объектов в нашем районе попало под обстрел.
Там, где был расстрелян троллейбус, ходит очень много транспорта, потому что там
такая связка между несколькими районами – Ленинским, Буденновским, Кировским…
Неподалеку от разбитого троллейбуса стояла сгоревшая вместе с водителем легковая
машина, рядом в асфальте была воронка от мины. Снаряды прилетели и в сторону
близлежащего рынка – там находится жилищно-коммунальный участок, и к ним
туда тоже было попадание. И в трамвайное кольцо – трамвай там стоял побитый, и
ели, и дорога. Через дорогу от троллейбусной остановки – дом с аркой, возле него
– заборчик, тоже весь побитый. Там был очень много строймусора, гора выбитых
стёкол. Разбитые бордюры… Страшно и больно, и до сих пор не верится.
…Когда мы приехали на место, погибших уже увозили. Троллейбус еще стоял – от
него остался один скелет. Естественно, были задействованы все профильные службы
– МЧС, ДПС, полиция, «Скорая»; были там и рабочие с мостового участка, потому
что надо было менять металлическое ограждение, восстанавливать бордюры.
Было ощущение полной нереальности происходящего: как Украина могла так
поступить? На это место потом в тот же день привозили украинских пленных. Мы их
320