Page 240 - Letopis

При исполнении

попал снаряд – разрушил стены, но не взорвался. Приехали сапёры, разминировали,
обезвредили. А оболочка осталась. И жители говорят: «Мы поставим ее во дворе, как
памятный знак». Можно по-разному к такому решению относиться, но, на мой взгляд,
это – не мазохизм, а желание не забыть.
Вообще, должна сказать, что посёлок шахты «Ясиновская-Глубокая» в довоенные
времена считался образцовым. У них раньше всех было всё покрашено, побелено.
У жителей посёлка была принята такая инициатива: отработать на шахте один свой
выходной в фонд благоустройства рабочего посёлка. И каждый подъезд соревновался
друг с другом – у кого лучше клумба, у кого красивее всякие там поделки – у кого-то
лебеди из автомобильных шин, у кого-то попугаи висят на берёзе. Повсюду – красивые
вьющиеся розы, осенью – хризантемы… Спрашиваю: «И вам на фоне всей здешней
красоты нужен тут этот снаряд?». Отвечают: «Нужен».
…Тем, кто жил в частном секторе, было немного легче, они могли хоть печечку
растопить, а вот жителям многоквартирных домов приходилось проявлять
изобретательность. Мои знакомые рассказывали: на кирпичи клали лист железа
такого размера, чтобы на нём уместилось несколько кастрюль. И вот они по очереди,
несколько семей, варили себе кашу. Хлеба не было, подвоз не осуществлялся. От
Нижней Крынки до центрального гастронома Советского района Макеевки – весьма
приличное расстояние. И вот бабушки пешком, нагружая кошёлки, несли этот хлеб…
Наша старейшая сотрудница, ветеран объединения Валентина Захаровна Анисимова
– достаточно пожилой человек. Но Бог ей дал жизненную активность, и она имела
возможность в этой ситуации не только о себе заботиться, но и об окружающих. Ведь
на посёлке и лежачие были, больные, немощные… И вот она нагрузит две сумки
хлеба, наперевес их через плечо – и четыре километра с кем-то на пару идут пешком…
Очень достойно в тот момент повели себя предприниматели. У кого-то был
частный магазинчик, у кого-то – кафешка, там были генераторы, аккумуляторы. И вот
выстраивалась очередь, и люди заряжали мобильные телефоны, чтобы не терять связь
с внешним миром. Ведь, пока Нижняя Крынка находилась на линии разграничения,
жители были отрезаны от города…
Речка Крынка является притоком Северского Донца. Она была водоразделом
между двумя воюющими сторонами. На той стороне кричали, извините, «ПТН ПНХ»,
на этой пели «Вышел в степь Донецкую…».
Шахта «Северная» тоже находится рядом с посёлком Нижняя Крынка. Шахтный
посёлок, к счастью, как-то не зацепило. Хотя жители страху натерпелись, и не единожды
сомневались, что доживут до утра. По ночам там бахало со страшной силой. Но как-то
снаряд попал прямиком в шахту – административное здание, к которому примыкают
вспомогательные подразделения – ламповая, табельная, баня, и так далее. Все, кто
оставался на шахте, независимо от ранга, кто в чём был, – тушили возникший пожар.
Общими усилиями сотрудников шахту спасли, и сегодня она – в рабочем состоянии.
Люди имеют работу и получают зарплату – сами понимаете, насколько это важно: в
нынешних условиях, увы, найти шахтёру работу пока непросто.
Недалеко от Нижней Крынки – поселок Коммунар, самая окраина Макеевки. У
меня там живёт одна из родственниц. В августе 2014-го, когда в поселок вошли ВСУ,
жителям дали три дня «зелёного коридора» на эвакуацию. Мои уехали в Безыменное.
И вот как она уехала в шлёпанцах и летнем штапельном платье, так в конце октября
и вернулась к себе домой. Причем свояченица живёт в частном доме, там оставались
куры и две собаки-овчарки. Она рассказывала: «Кур бросать было жалко, собак тоже.
Но, думалось, собаки себе найдут пропитание, а что будет делать глупая курица?».
240