До премьеры комической оперы «Свадьба Фигаро» Вольфганга Амадея Моцарта, которая будет представлена в Донбасс Опере 18 и 19 октября, остаются считанные дни. В театре работа кипит и воздух наэлектризован от нетерпения представить зрителям результат интенсивной и крайне интересной работы. И в этой самой обстановке удалось пообщаться с режиссером-постановщиком из Санкт-Петербурга народным артистом России Юрием Лаптевым.

- Юрий Константинович, расскажите, чья идея была поставить «Свадьбу Фигаро» в Донецком театре?

- Вы знаете, эта идея родилась в ходе диалога. Генеральный директор театра Евгений Иванович Денисенко и я говорили о творческих планах. И возникла идея добавить в репертуар веселое, радостное, комедийное произведение, поскольку в этом театре есть оперы романтические, героические. Захотелось показать, что опера не всегда длинная, скучная и мрачная, где всех убивают: в «Тоске» герой выбрасывается сам с башни, в «Кармен» режут главную героиню. Хотелось показать другую грань оперы, чтобы она была задорная, веселая, чтобы она приносила много позитивных эмоций и была при этом глубока в своем содержании, чтобы это было не просто кривляние, чтобы было, о чем задуматься после этого спектакля. И Евгений Иванович, как я понял, загорелся. У него сразу появились мысли на этот счет. Мы проговорили энное количество вариантов спектаклей, где главной идеей было, как мы ценим своих близких, как мы относимся к нашим возлюбленным, какие ценности в нашей жизни остаются непреложными, а какие являются мимолетными. Для этой цели идеально подходит Моцарт, который столько столетий назад писал, и при этом его музыка остается современной, свежей, яркой и абсолютно понимаемой. А здесь еще и Бомарше создал безусловно гениальную трилогию о Фигаро. Петр Ильич Чайковский со своим братом Модестом сделали перевод, причем не просто перевод, а высокохудожественный литературный подстрочник, где сохранены все нюансы, все эмоции, которые были заложены в клавире Моцарта. И то, что мы можем сейчас предъявить – это фактически плод трех гениев. Я думаю, что это выделяет «Свадьбу Фигаро» из всех спектаклей, к которым мы можем обратиться. И это название родилось, потому что Евгений Иванович очень мудро строит репертуарную политику театра. Он делает так, чтобы опера была многогранна и интересна.

- Какой главный посыл новой постановки?

- Мы же помним «Севильского цирюльника», первую часть трилогии Бомарше. И поэтому мы теперь понимаем, что граф Альмавива – это уже не тот юноша, который стоит под балконом и поет свои серенады, а это уже муж, который находится в своем поместье, который уже добился любви прекрасной Розины, и который скучает. От этого начинаются все его приключения. И чем более он становится графом, чем более напускает на себя свою аристократическую властность, тем в больший просак попадает, в ситуации, которые ему подстроили простые слуги Фигаро и Сюзанна. А графиня Розина в конце тоже говорит, что сама разрешит вопрос, и она фактически сама расставляет мужу ловушку – она его не оскорбляет, не прогоняет, а делает так, что он сам просит у нее прощения, и она его благородно прощает. Я считаю, что самый великолепный пример для мужей и жен.

Но самое интересное, эта тема уже проходит на сцене этого театра. Например, в спектакле «Летучая мышь», Айзенштайн замечательно отвечает на упреки Розалинды насчет прочитанной книги: «Кажется, я самые интересные страницы пропустил». Мы очень мало обращаем внимание на наших близких и порой ищем каких-то наслаждений, новых эмоций на стороне, не пытаясь их оживить или родить в своей семье.

Другая тема – за свое счастье надо бороться. Казалось бы, из самых безвыходных ситуаций Фигаро находит выход при помощи юмора, ума, отваги, смелости, Он находит такие пути, которые все-таки приводят к счастью. За счастье надо бороться. Счастье очень важно. Потому что, если ты не приложишь усилия, оно само к тебе не придет. Вот, наверное, то, что мне очень хотелось бы донести.

- Маэстро, Вы до сих пор исполняете партию графа Альмавивы. Если не этот персонаж, какой еще Вам очень близок по своему наполнению, по своим характеристикам? С кем бы Вы могли соотнести сейчас в большей мере?

- Если Альмавива – это человек, который все время попадает в очень неудобные ситуации, и все его козни проваливаются, то, конечно, я думаю, что это Фигаро. Недаром этот спектакль посвящен ему, на афише стоит его имя. Это человек, который фактически предан своим другом, которому он помог в первой части добиться любви Розины. И сейчас он – секретарь, как бы на правах друга, хотя, конечно, с определенной дистанцией. И вдруг такое вероломство графа по отношению к нему. И опять-таки он находит тонкий, изящный и очень острый инструмент, который приводит графа в состояние осознания того, что он не прав.

Фигаро здесь ослеплен любовью, счастьем и многого не замечает. А Сюзанна ему как раз говорит: «Дорогой мой, ты слишком рано расслабился, не все так замечательно». И вот эта хитрость, которая сопряжена с тем, что они не переступают определенных границ, они делают все настолько тонко, элегантно и хитро, что их западня захлопывается.

- Ранее Вы в Донбасс Опере ставили «Бал-маскарад», «Пиковую даму», «Князя Игоря», монументальные, масштабные постановки, а теперь готовите «Свадьбу Фигаро», кардинально другой, веселый, оптимистичный спектакль, с другим музыкальным языком и абсолютно другим стилем. Какие оперы Вам больше нравятся ставить?

- Вы знаете, я не могу сказать, что мне что-то больше нравится. Я влюблен в «Свадьбу Фигаро», я очень люблю такие произведения, как «Хованщина» и «Борис Годунов» Мусоргского, я восхищен «Псковитянкой» и «Царской невестой» Римского-Корсакова, я очень люблю «Риголетто» и «Бал-маскарад» Верди, мне нравятся «Семен Котко» и «Обручение в монастыре» Прокофьева. Мне очень эти вещи близки, там есть очень сильные эмоции, а также оригинальные, интересные сюжетные коллизии. Поэтому я не могу сказать, что мне ближе. Но, когда я прихожу, например, на репетиции «Бала-маскарада» или «Князя Игоря», я понимаю, что погружаюсь в очень серьезный материал, который очень много, помимо того, что я должен дать, он даже еще и у меня отнимает много переживаний. А когда я, например, ставлю «Свадьбу Фигаро», я наслаждаюсь, потому что из этой музыки изливается солнце. Я очень люблю оперетту, поскольку в оперетте никто никого не режет и не травит, никто не умирает. И в классической оперетте, во-первых, потрясающая музыка, а во-вторых, там есть то ощущение счастья, знаете, концентрат счастья, который в жизни редко встречается.

- А что еще Вы бы хотели поставить с Донбасс Оперой? Есть ли уже какие-то наметки, договоренности, планы?

- Я хочу сказать, что я всегда основываюсь не на том, что я хочу, а что необходимо театру. Театр – это огромный, сложный организм. И очень много есть определенных условий для того, чтобы этот организм развивался – чтобы, например, имеющийся состав исполнителей мог полностью реализовать себя, чтобы репертуар был разнообразным. У меня мечтаний много. Я очень хотел бы поставить «Бориса Годунова». С удовольствием поставил бы «Семена Котко», «Леди Макбет Мценского уезда». Поставил бы «Сказки Гофмана».

Пока я могу сказать, что у нас с генеральным директором театра были предварительные разговоры о том, что надвигается год Прокофьева. Звучит идея «Обручения в монастыре». Я считаю, что это было бы очень интересно. Это очень красивый, солнечный, с большим юмором спектакль. Но с другой стороны, в репертуаре театра у хора и оркестра есть кантата «Александр Невский», и к этому году можно было бы сделать кантату «Иван Грозный» с чтецом. Почему я это говорю? Я очень много читаю эту кантату как исполнитель с капеллой Санкт-Петербурга. Там такой текст, который, мне кажется, сейчас очень актуален – о единстве земли, о сохранении исторических границ, о сложной судьбе того, кто отвечает за все – за государство, за народ. И все его трудности, препятствия в жизни возникают в связи с какими-то изменами, интригами. И главное, что идея сохранения государства, державы, выше даже жизни того, кто это стремится сохранить. И вот он это понимает. Это очень важно. К сожалению, так по истории получилось, что Ивана Васильевича Грозного записали в кровавые тираны, хотя был Филипп Испанский, который заливал пол Европы кровью. Здесь были политические аспекты. Но человек, который в три раза увеличил это государство, который сделал первую регулярную армию, который создал книгопечатание… То есть, понимаете, мне кажется, этим самым мы в какой-то степени еще восстанавливаем историческую справедливость, помимо того, что образовываем общество. А вообще, я хочу сказать, что есть прекрасный фильм «Иван Грозный», а кантата была создана по музыке для этого фильма, и если подумать и сделать видео варианты хорошие, со светом, то может быть очень интересное произведение.

Конечно, много чего хочется поставить. Другое дело, насколько много времени Господь даст, чтобы это все успеть.

Беседовала Наталья Дейнека, руководитель литературно-драматургической части Донбасс Оперы