Page 162 - Letopis

При исполнении

как раз и случилось попадание. И я вижу, как там зияет дыра и дым идёт...
Мне кричат, чтобы я бегом в подвал спускалась. Сумки, телефоны, открытые
кабинеты бросали и бежали в подвал – пережидать обстрел. Охрана пост не покидала.
Один раз час сидели, другой раз – полтора... Начальник распорядился, чтобы нам туда
купили упаковку минеральной воды, чтобы она там всегда была.
У меня в отделе девочка работала, а её подруга – в МЧС. И вот в один из дней эта
подруга ей сообщает, что в районе 15:00 на Донецк якобы будет авианалёт. После её
звонка работница моего отдела – в панике: «Отпустите меня домой!». Я говорю: «Не
отпущу, потому что тут у нас есть подвал, и мы в безопасности, а что с тобой случится
по дороге – неизвестно».
Рабочий день нам сделали на час короче, чтобы люди успевали добираться домой
задолго до вечера. Хотя в то лето обстрел мог начаться в любое время суток… И я
всё равно задерживалась на работе, потому что что стыдно было уходить рано. Это
тем, кто живет на Петровке, на час раньше надо, а тем, кто живёт в двух метрах от
работы, можно и задержаться. Но всё равно – так или иначе отработал, идёшь домой,
полчетвёртого дня, лето, а на улице никого – ни людей, ни детей, никого вообще…
Такое ощущение, что выехал весь район. Магазины, парикмахерские закрыты, но
самое страшное – видеть, как на твоих глазах досками ДСП это всё кто-то забивает.
Такая безнадёжность сразу накрывала… Из продуктовых магазинов у нас на
Комсомольском дольше всех работала «Брусничка», магазин этой же сети был и на
«Москве», но его закрыли после того, как туда прилетел снаряд и погибло порядка
10 человек. В первую горбольницу на Пожарной площади было попадание, в район
технического университета – самый центр города.
Мы все эти обстрелы пережидали в подвале. Скиданов всех заставлял туда
спускаться, а сам не сидел – находился на рабочем месте, руководил процессом,
следил за тем, чтобы все были в безопасности. Да и по ночам, когда наши бригады
выезжали на объекты, он не спал, опасаясь за жизни работников. Когда работает
техника, шумно, и не слышно, рядом падает или нет. Наш начальник во время таких
выездов всегда был на связи, чтобы в случае обстрела сразу обеспечить эвакуацию
людей.
Много всего нашим сотрудникам довелось увидеть и пережить, многое не
забудется. Военные парады в Донецке – мы там тоже работали. Ведь когда идет
гусеничная техника по асфальту, она портит покрытие, а мы уже через час после
парада всё восстановили… Вся техника с асфальтом и разметкой стояла наготове,
чтобы сразу же начать работать. Жутко, конечно, было, когда в 2014 году был «парад»
пленных украинских военных. Их прогнали по улице, а мы потом смывали всю эту
грязь…
Вообще, наша работа в нынешних условиях требует не только физической, но и
моральной выносливости. Коллектив наш в подавляющем большинстве сохранился и
выдержал все ужасы боевых действий. А ведь многие сотрудники живут в «красной
зоне». Наша коллега – старший мастер на Будённовском участке – живет за улицей
Артёмовской, возле ж/д вокзала. Вышла она как-то из дому, чтобы идти на работу, и
тут начался обстрел, вокруг рвётся всё, деваться некуда… И тут она увидела собачью
будку и спряталась в ней... Нарочно не придумаешь, человек в 54 года в собачью
будку со страха залез. А что делать, если жить хочется…
А как наши «ручники» – это мы так называем рабочих по ручной уборке – были
в шаге от опасности, когда в феврале 2015-го на Петровском мосту был обстрел и
машина взорвалась! Они тогда только закончили там работать, успели уйти буквально
162