Page 145 - Letopis

Города, опалённые войной

орудий и техники, которая имелась у украинской армии. И, тем не менее, бой
продолжался весь день. Наша семья сидела в подвале, и мы не знали, что происходит
в городе, слышали только взрывы и стрельбу. Для нас, мирных людей, не знавших
войны, это было испытание страхом и ужасом. Мы ещё не знали, что нам предстоит
пережить спустя полгода, но и этот ужас был для нас непередаваемым.
К вечеру 12 августа всё затихло, и мы выбрались из подвала. С чувством тревоги
и понимания, что в нашу жизнь пришла беда, мы вышли на улицу, увидели соседей,
прошли вдоль улицы и заметили, что на некоторых заборах и асфальте остались следы
от осколков. На следующий день я с мужем пошла в центр Углегорска и не узнала
свой город и людей. Город был разбит, особенно центральная его часть. На асфальте
были видны следы крови и все признаки жестокого боя. Очень много погибло мирных
людей...
Я хорошо знала Плотникова Е.Н, сказали, что части его тела собирали во дворе.
Недалеко от места, где живёт моя мама, на улице Мичурина, убило осколком молодого
парня, в другом доме по этой же улице в результате прямого попадания погиб мужчина
– не знаю его имени, но при встрече мы всегда здоровались...
В тот день мы впервые прочувствовали значение слова «оккупация». На
украинских солдат мы смотрели как на чужаков, которые принесли горе и беду в
наши дома. Они считали нас «сепаратистами» и пришли освобождать наши земли от
призрачной «российской армии», не понимая, что их самих обманули, использовали
и заставили воевать фактически со своими братьями. Ни в одной стране армия не
воюет с собственным народом, кроме Украины…
Дни потянулись в непонимании, как жить дальше. Больше всего меня поразили
лица людей – они были серые и постаревшие. Мы все сразу постарели. В городе
пропала мобильная связь, отсутствовали свет, вода. Пищу стали готовить на
кострах. Углегорск был изолирован от Енакиево. Магазины не работали, перестали
выплачиваться пенсии и зарплаты. Мы стали жить с чувством неопределённости и
потерянности. Некоторые люди, особенно малоимущие, не имевшие никаких запасов
продуктов, стали ощущать острую нехватку питания. Это страшно, когда голод стал
для многих реальностью. Так вошла к нам украинская армия-«освободитель» и
освободила сразу от всего – от нормальной человеческой жизни. Немного погодя,
вояки стали раздавать гуманитарную помощь в виде продуктов. Люди выстраивались
в огромные очереди, старики, дети…
Жизнь наша превратилась в одну сплошную тревогу. Ежедневные обстрелы
«укров» из тяжёлых орудий по близлежащим поселкам и городам. Проезд в Енакиево
через блокпост периодически запрещали, мы жили в полной изоляции, не работали
железнодорожный вокзал, шахта, ЦОФ (центральная обогатительная фабрика),
троллейбусный парк…
Наша библиотека, в которой я работаю, была открыта для людей всё время. Когда
нужно было помочь людям в оформлении документов, мы делали ксерокопии. Зимой
без отопления, в холодном помещении, включали небольшой обогреватель, чтобы
отогреть ксерокс – и помочь людям.
Весь январь мы жили в ожидании чего-то страшного, очень часто из-за сильных
перестрелок мы уходили с работы домой, прятаться в подвалы. А начиная с 25 января
2015 года, нас предупредили, чтобы мы на работу не выходили. Я сильно заболела
гриппом, лежала в доме, не в силах спускаться в подвал. 27 января начались серьёзные
бои, но мы не знали ещё, какая трагедия ждет меня, мою семью и весь город в целом…
29 января началось освобождение города армией ДНР. Армия ВСУ стала применять
145