Page 147 - Letopis

Города, опалённые войной

Воробьевой Л.Ч . И потянулась ночь ужаса и отчаяния. Все смешалось – гарь пожара,
взрывы снарядов, кругом падающие осколки, слезы, боль… Но Господь нас хранил,
я со своей семьёй остались живы… Позже мы узнали, что дальше по улице осколком
была убита Джуган, погиб от ранения Лямин – сосед, живший наискосок, и много,
много кто ещё…
Прожили мы со свекровью у соседки два дня, Володя ночевал у другого соседа в
подвале – на тот случай, что если куда-либо из этих мест попадёт снаряд, то кто-то
сможет выжить. 2-го февраля я попросила мужа отвести меня к моей маме, на улицу
Первомайская, я не знала, что с ней – жива ли она. Перебежками мы добрались до её дома.
Слава Богу, и дом был цел, и мама жива. Напугана она была очень, в отчаянии, потому
что не знала, куда ей спрятаться, больной, на двух палочках, в полном неведении, что и
как с нами. Маме моей 81 год. Она еще помнит, что в детстве ей пришлось пережить
во время Великой Отечественной войны. Я осталась ночевать у неё. Мы всю ночь
молились, было очень страшно. В сон впадали в редкие минуты. Я всё время просила,
как маленькая: «Мама, гладь меня по спинке». Так мне было спокойнее…
А рано утром 3 февраля муж Володя пришёл и сказал, что дали «зелёный коридор»,
и нужно выезжать. Мы были вынуждены разделиться – я со своей мамой, а он свою
должен был везти в больницу, ей нужна была операция на ноге. Я не понимала, как
мне маму, еле ходячую, вести на переезд, откуда военными машинами вывозили
людей. Но Бог и здесь не оставил меня. Я сказала маме, чтобы она собрала в сумку
свои необходимые вещи и документы. А сама побежала взять у своей соседки хоть
какие-то вещи для себя. И на обратной дороге в веренице выезжающих машин я
увидела машину моего двоюродного брата Александра Бондаренко. Он предложил
забрать нас с мамой и вывезти в Краматорск – он со своей семьей выезжал туда. В
дальнейшем из Краматорска мы с мамой выехали в Ростов-на-Дону к моей родной
сестре и прожили там 2,5 месяца, после чего вернулись в дом моей мамы. К счастью,
он уцелел и не был разграблен, как многие дома.
Когда мы выезжали из города 3 февраля 2015 г., я видела нескончаемый поток
людей, женщин с детьми, стариков, еле идущих, животных, которые бежали рядом…
Животные, брошенные, которых не было никакой возможности забрать с собой,
– это отдельная трагическая история... У меня, например, дворовая собака, хоть и
небольшая, но без намордника представляет угрозу для людей. Скажу только, что
наш Рэксик выжил и дождался нашего возвращения, только постарел очень, и
ресницы побелели… Проезжая по городу, мы видели много лежащих убитых солдат
и гражданских людей. Мне казалось, что я вижу кадры кинохроники другой войны, и
всё это происходит не с нами, потому что невозможно до конца поверить в то, что нам
пришлось увидеть и испытать. Моя племянница Яночка Колесник с трёхмесячным
ребёночком на руках пряталась по подвалам под этой адской бомбёжкой. Как можно
такое пережить? Как мы всё это пережили?.. Почти весь город был эвакуирован.
Наш Углегорск стал городом-«призраком», совсем немногие жители остались, не
уехали по разным причинам – кто-то не смог бросить скотину, кто-то решил – будь
что будет…
Город был разбит на 80 %. Когда бои в Углегорске закончились и «укры» были
выбиты из Дебальцево, жителям разрешили возвращаться в свои дома. Муж Володя
со своей мамой после больницы жили у друзей на квартире в г. Енакиево и в начале
марта вернулись в Углегорск в дом моей мамы. Моя сестра с семьёй вернулась домой
в конце февраля. Она рассказывала, что не было сил смотреть на всё, что осталось от
нашего уютного городка…
147