Page 115 - Бессмертный полк

112 УРА! ПОБЕДА Писатели 113

Эти строки писались не в наступательных боях, нет, а при зареве пожарищ,
ЧЁРНЫЙ-ДИДЕНКО ЮРИЙ ЛУКИЧ багровевших над дорогами, по каким отходили на восток наши войска. Рушились также начинает работать над первым
циклом шахтёрских рассказов, кото-
1907-1973 копры рудников, земля дрожала от взрывов, изнуренными, горестными были лица рые вышли в свет отдельной книж-
кой под названием «Человек – песня»
бойцов, и скорбными глазами провожали их стоявшие у калиток шахтёрских домов
женщины, дети... Какой же душевной силой, какой верой и непоколебимой убеж- (1935 г.) тиражом 10000 экземпляров.
дённостью в правоте защищаемого дела надо было обладать, чтобы за дымом и га- На фронте Юрий Чёрный-Диден-
рью пожарищ мысленно видеть впереди по-весеннему улыбающееся солнце! ко – с октября 1942 года. Первое его
Очерк из книги «Дорогами Европы» Но ещё три с половиной года отделяли тот день, когда батальонный комиссар фронтовое звание было политрук, по-
Борис Горбатов написал это «Письмо товарищу», от другого, знаменательного дня, следнее – подполковник. На фронте он
когда он, фронтовой журналист, войдёт в здание военно-инженерного училища в работает корреспондентом армейских
СЛ О ВО О ВЕЛИКО М ПОДВИГЕ Карл-Хорсте, чтобы присутствовать при подписании акта о безоговорочной капиту- газет «За Отечество» и «Фронтовик»
ляции фашистской Германии. Длинным и трудным был путь от покрытых копотью Юго-Западного и 1-го Белорусского
веянный первыми тёплыми ветрами весенний день – восьмого апреля священных камней волжской твердыни до имперской канцелярии, в норах которой фронтов. Принимает участие в боях
О1944 года – навсегда запомнился и фронтовикам, и тем, кто в тылу, на испустил дух кровавый фюрер. Медалям, на которых были отчеканены наименова- за Харьковщину, на Курской дуге, в ос-
заводах, на шахтах, в колхозах самозабвенно трудился для полной победы над ния иноземных столиц, по календарю событий предшествовали другие – за оборону вобождении Орла, Брянска, Люблина,
фашизмом. Москвы и Ленинграда, Севастополя и Одессы, Кавказа и Заполярья. Варшавы, в штурме Берлина.
Хотя сводка Совинформбюро, перечисляя занятые нашей наступающей армией В сознании любого участника Великой Отечественной войны помимо того об- Награждён орденами Отечествен-
населённые пункты, не назвала в этот день ни одного крупного промышленного щего счёта злодеяний, в которых повинен фашизм, навсегда врезалось и увиденное ной войны II степени, двумя Красной
или административного центра, всё же многоцветными огнями салюта из 324 ору- вплотную, представшее настолько осязаемо, что внезапно заледенило кровь... Звезды и медалями.
дий озарилось вечером небо Москвы, и голос Левитана звучал в батальонных и Для меня и моих сослуживцев по 47-й армии такой, заставившей содрогнуться, После окончания Великой Отече-
Родился в пос. Ханженково в семье батарейных рациях, во всех уличных и квартирных динамиках по особому значи- стала Варшава 17 января 1945 года – в первый день её освобождения. Её безжиз- ственной войны он продолжает слу-
рудничного служащего. Вскоре его се- тельно и торжественно: ненная немота и дотла разрушенные кварталы, железокаменный хаос обрушенных жить в армии. Именно там и начина-
мья переезжает в Горловку, где он за- – Войска Первого Украинского фронта, нанеся поражение противнику в предго - на всём протяжении стен, крыш, изломанной арматуры, смятых в фантастиче- ется активный период его творчества.
канчивает семилетку и начинает свой рьях Карпат, вышли на нашу государственную границу с Чехословакией и Румынией... ском переплетении водопроводных труб и рельсов. Падающий снег притрушивал В 1949 году он издаёт книгу «Созвез-
трудовой путь, работая каменщиком Приближение Первомая наполняло душу самыми светлыми предвестиями. И чёрные камни, быстро стаивал от неунявшихся пожаров – и ещё резче и мрачней дие», затем в 1952 году – «Новые гори-
на восстановлении коксовых печей, от- вот он наконец-то, праздник, и вместе с ним праздничный приказ Верховного Глав- проступали чёрные провалы в стенах, копоть оголённых лестничных клеток. Сре- зонты».
гребщиком и коногоном в шахте, куль- нокомандующего, приказ, в словах которого слышались для нас воля всего советско- ди сумеречно однотонного пепла вдруг блеснула яркая охра трамвайных вагонов.
торганизатором в рудничном клубе. го народа и его пламенный зов к новому подвигу во имя нашего правого дела: Опрокинутых, с выбитыми стёклами, но в остальном сохранившихся. Сохранились
Одновременно он учится в горнопро- – ...Наши задачи не могут ограничиваться изгнанием вражеских войск из пре- и таблички над дверями – «Только для немцев». У стены сожжённой городской ра-
мышленном училище. Это было то вре- делов нашей Родины. Немецкие войска напоминают теперь раненного зверя, ко- туши стоял и подзывал проходивших красноармейцев старик-поляк. Он показывал
мя, когда за книги засели стар и млад, а торый вынужден уползать к границам своей берлоги – Германии, для того чтобы рукой на какие-то примерзшие к камням на уровне человеческого роста комки...
на каждое место на рабочих факульте- залечить раны. Но раненный зверь, ушедший в свою берлогу, не перестаёт быть Каменную кладку вокруг них оспенно выщербили пули...
тах объявлялись десятки кандидатов. опасным зверем. Чтобы избавить нашу страну и союзные с нами страны от опас- – Прошу тутай, – настойчиво взывал старик. – Прошу смотреть. Это мозг мо-
Это было тогда, когда любое заметное ности порабощения, нужно преследовать раненного немецкого зверя по пятам и его сына... Мозг его товарищей... Юнацтва польского. Здесь их катували гитлеров-
событие в литературе вызывало всеоб- добить его в его собственной берлоге. цы... Помета! Помета! Спешите вперёд, червоны браты!..
щий интерес. А ведь в ту пору ещё находились под сапогом оккупантов Севастополь и Львов, И все, кто останавливался у этой стены, – артиллеристы, стрелки, саперы, – не
В 1923 году в Артёмовске начал вы- Минск и Вильнюс, Рига и Таллин. забывшие пепелищ и на своей земле, спустя минуту, отходя от ратуши, невольно
ходить литературно-художественный, Я перелистываю старые фронтовые записи о батальоне капитана Турбаевско- ускоряли шаг. В хрестоматиях, в школьных учебниках, в военных летописях и ме-
общественно-политический журнал го, вместе с которым мне довелось после форсирования Западного Буга пройти муарах неоднократно воспроизводился и широко известен один из фотоснимков,
«Забой». И уже первые его номера сви- первые десятки километров по польской земле, и как бы вновь вижу перед собой сделанный каким-то армейским корреспондентом в дни нашего стремительного
детельствовали, что в Донбассе есть са- под выцветшими краснозвёздными пилотками загорелые худощавые лица красно- броска к Одеру. Уральская «тридцатьчетвёрка», к броне которой прильнули стрел-
мобытные писательские силы. Это Вла- армейцев, командиров рот и взводов. По старой журналистской привычке я неиз- ки десанта, взламывает оплетенные колючей проволокой ворота концлагеря, а
димир Сосюра, Борис Горбатов, Павел менно заносил в каждую запись год рождения солдата, с которым беседовал, хотя навстречу радостно и благодарно протянуты руки измождённых узников.
Беспощадный, Григорий Баглюк и дру- это было совсем не обязательно для тех коротких заметок, какие затем писались в В этом снимке – сама история, тот её крутой перевал, который пришёлся на
гие одарённые прозаики и поэты. Сре- армейскую газету. Но вот сейчас заново всматриваюсь в изначальные даты солдат- середину нашего века, перевал. когда вновь засверкало солнце.
ди этих имён тогда же промелькнуло ских биографий и сопоставляю их с другой великой датой – Октябрем 1917 года, Мне не пришлось видеть Майданека и Бухенвальда, но и сейчас у меня перед
имя коногона с Горловской шахты № 1 когда родилась наша Советская держава. Да, все они, кто шагал в боевых порядках глазами не менее страшное – длинный деревянный брусок, густо обитый гвоздями,
Юрия Чёрного-Диденко. и этого батальона, и сотен других, были питомцами Октября, провозгласившего и каждая их шляпка равна человеческой жизни... Уже после победы в Берлине про-
Свой творческий путь он начинает смертный бой всякому социальному и национальному угнетению, классовую со- ходил процесс над палачами Заксенхаузена – одной из чудовищных фабрик смерти.
с малой заметки в стенной рудничной лидарность трудящихся, их верность учению Маркса и Ленина. Старейшим в ба- Стойка из-под виселицы была предъявлена на процессе в качестве обличающего
газете, работая над которой он испы- тальоне был парторг пулемётной роты сержант Феклин, родом с южного Урала, вещественного доказательства. Ещё агонизировала в петле очередная жертва, а па-
тывает желание рассказать о событии в учреждавший у себя в заводском посёлке первый Совет рабочих и солдатских де- лачи аккуратно вбивали в деревянный брусок гвоздь, чтобы не запамятовать число
штреке так, чтобы всё было, как в жизни, путатов. Добрая половина остальных годилась бы ему в сыновья, да он так и на- убитых ими людей. И наверняка всё дерево виселиц было бы сплошь оковано же- БИБЛИОГРАФИЯ:
интересно и волнующе. зывал их вопреки уставу просто сынками... И когда под Седльцем в ожесточенной лезом, если бы не наступление Красной Армии. • Донецкие рассказы.
Он пишет множество заметок, фе- схватке с вражеским заслоном Феклин погиб, ещё яростней стал натиск батальона, Тысячи и тысячи человеческих жизней загубили и готовились истребить ещё • Ключи от дворца. Роман.
льетонов, стихотворений, хлёстких ещё стремительней зашагали вперёд на запад молодые сыны Октября, неся с собой палачи из Заксенхаузена. Они одинаково безотказно орудовали пистолетом и ци- • Контрольная полоса. Повесть.
частушек, сменяет десяток псевдони- знамя ленинской правды. анистым калием, гранатой и синильной кислотой, дубинкой и кастетом. Те, кто • Новые горизонты. Рассказы.
мов. Периодически печатается в газете Я снимаю с полки охваченную угольно-чёрным переплётом книгу нашего зем- сидел на скамье подсудимых этого судебного процесса, как и их главари, покаран- • Пласты. Роман.
«Кочегарка», где его вскоре замечают и ляка-донбассовца и перечитываю строки, волнующе памятные всем участникам ные нюрнбергским приговором, были самим олицетворением фашизма – системы, • Повести дальних дорог.
приглашают в штат. А работа в редакции Великой Отечественной войны. которая намеревалась покрыть весь мир чадящими крематориями, вырастить лес Повести и рассказы.
означала непрерывные командировки «Враг напал на нас. Вот он на нашей земле. Идёт страшный бой. Не на жизнь виселиц, превратить дороги всех стран в маршруты газовых душегубок. • Правда на земле одна. Роман.
на шахты… Эти командировки станут – на смерть. Теперь нет компромиссов. Нет выбора. Задушить, уничтожить, раз и Победный май властно развеял коричневое удушье, грозившее человечеству. В • Происшествие на 10-бис.
для него своеобразной школой для навсегда покончить с фашистским зверем! И когда свалится в могилу последний этой победе – немеркнущее величие подвига советского народа. Тысячи подписей Рассказы.
дальнейшего творчества. На основании фашист, и когда смолкнет последний залп гаубиц – как дурной сон развеется ко- на закопченных стенах рейхстага, подписей, сделанных пришедшими сюда москви- • Сказание о первом взводе. По-
этого опыта, в начале 1930-х годов, в ричневый кошмар, и наступит тишина, величественная, прочная тишина победы. чами и киевлянами, донбассовцами и сибиряками, как бы скрепили, утвердили весть.
Донбассе выходят две повести «Млеч- И мы услышим, товарищ, не только, как шумит ветвями весёлый лес, мы услышим, волю советского народа не допустить, чтобы кто-либо снова осмелился вить чер- • Созвездие. Рассказы.
ный путь» и «Пороховой погреб». Он как облегчённо, радостно вздохнёт весь мир, все человечество». ные гнезда разбоя. • Человек снимает погоны. Повесть.