Page 216 - Альманах № 2 2024
P. 216

понял угрозы. Если ты не убьёшь немца, немец                                 Пельмени у тети Шуры были исключительны-
           убьёт тебя». – Она произносила это металличе-                             ми… Пиршество продолжалось, говорили о чем-
           ским голосом и с таким ожесточением, что сама                             то  общем,  семейном,  родовом.  Затем  женщины
           на себя была не похожа, словно какая-то комис-                            отправились  на  кухню  –  вероятно,  посекретни-
           сарша из кино. – «…Если ты убил одного немца,                             чать на женские темы. А мужчины выпивали, без
           убей другого – нет для нас ничего веселее немец-                          тостов, кивали друг другу и выпивали. Немного
           ких трупов…»                                                              развязывали языки…
               В  этом  месте  не  выдержал  дядя  Федор.  Он                           Наш  отец,  хмелея,  вспоминал  о  какой-то
           негромко, но как-то дико, язвительно всхохотнул                           поездке, о которой всегда вспоминал по пьяному
           и,  чему-то  дивясь,  тряхнул  своим  седым  чубом;                       делу, говорил короткими предложениями:
           однако  монолог  «артистки»  не  прервал,  тут  же                           –  Бомба  в  вагон…  Народу  тьма-тьмущая.  Из
           замер, уперся взглядом в пол.                                             Ленинграда в эвакуацию везли. Ребёнков больше
               После этого чтения в воздухе скопилось мно-                           всего жалко…
           го  какой-то  напряженности  и  неловкости,  хотя                            Вот в эти минуты мы с братом и подступали
           исполнительнице  все  хлопали  в  ладоши.  И  тут                         к своим дядям, чтобы что-то выведать о войне, о
           хозяйка  тетя  Шура  обратилась  к  своей  дочке,                         подвигах,  о  том,  как  били  фрицев.  Больше  всех
           юной пианистке:                                                           нас манил дядя Коля. Мы знали, что в войну он
               – Сыграй песни! А мы споем!                                           служил в особом разведбатальоне, пересекал на
               Женщины голосисто спели и про «Катюшу»,                               самолете  линию  фронта,  десантировался  в  тыл
           и  «На  позицию  девушка  провожала  бойца»,  и                           врага,  выполнял  спецзадание  и  возвращался
           «Огней так много золотых на улицах Саратова…»                             назад.
           Вышло очень душевно.                                                         После  войны  он  попал  в  тюрьму,  сидел  «за
               Теперь наступал черед пельменям. Пельмени                             любовь» – так мы слышали от взрослых, но спро-
           в застолье – это целый ритуал… От того, каковы                            сить  об  этом  мы  его  не  смели,  считали,  что  он
           пельмени,  зависел  настрой  стола,  оценка  дея-                         вступился за свою девушку и здорово накостылял
           тельности  хозяйки;  обыденное  блюдо  волшеб-                            сопернику.  Был  дядя  Коля  невысок,  крепок,
           ным образом превращалось в деликатес. Пельме-                             никогда не пьянел. И был силачом. Однажды он
           ни подавались с маслом, со сметаной, с уксусом, с                         сказал:  «В  драке  троих  держу».  Не  находилось
           соусом, с хреном. Один из пельменей был непре-                            по округе ни одного, кто мог бы выиграть у него
           менно «пустой» – вернее, в нем вместо мяса было                           поединок  на  руках  (позднее  это  назовут  армре-
           тесто; кому такой пельмень доставался, тот счи-                           стлингом). Мы с братом тоже пробовали свалить
           тался счастливей всех.                                                    вдвоем, в четыре руки, его руку. Дядя Коля нам



           214                                                                                                                         215
   211   212   213   214   215   216   217   218   219   220   221