Page 311 - Letopis

Дети войны

за собой и понёсся с бешеной скоростью… А мины рвались прямо у них за спиной.
Позже с фабрики пришел папа. Украинцы обстреливали ГОФ «Красная звезда» так
же, как все другие заводы и шахты. Руководство фабрики решило отпустить рабочих.
Папе пришлось идти домой под обстрелом: мины падали и позади, и перед ним. Он
видел, как после взрывов вьется оранжевый дымок. А там, где он прошёл пять минут
назад, взрывом искорежило железный забор.
Это настоящее чудо, что мы все остались целы и невредимы…
Весь день мы провели в подвале. Пришла пора ложиться спать, а обстрел
прекращался только на несколько минут, потом начинался снова. Решили ночевать в
подвале. Как только между взрывами появилась пауза, мы быстро вышли и взялись
за дело. Мама с папой спустили вниз две садовые лавочки, что стояли у нас во дворе.
На них мы с мамой потом спали. Я бросилась в дом за одеялами, тёплыми вещами.
Было очень страшно. Эта тишина между обстрелами – мертвенная, напряжённая до
предела. Каждое мгновение ждёшь, что снова рванёт…
…Едва закрыли дверь подвала, как снова начался обстрел. Мы кое-как устроились,
укутались и выключили свет. Кромешная темнота, запах сырости и грохот взрывов.
Так закончился наш первый день войны…
В подвале мы жили весь август. Часто бои шли всю ночь; бывало, и утром выглянешь
на улицу, а там все гудит и дрожит от взрывов – воздух, земля… Днём прятались,
когда начинался обстрел. Четыре раза по небу с жутким звуком проносились ракеты
в сторону Саур-Могилы. Однажды ночью мы проснулись от того, что где-то рядом
оглушительно стрелял украинский танк.
В то время наш посёлок Пелагеевка был в центре развернувшихся боев. Иногда
небо становилось грязно-серым от дыма горящей на полях сражений травы. Рядом
с нами – поселок Рассыпное, который украинцам удавалось ненадолго занять. Когда
наши выбили их оттуда, украинцы постоянно обстреливали его «Градами»; Рассыпное
довольно сильно пострадал. С другой стороны – Грабово, где упал малазийский
«Боинг». Как только туда собирались приехать эксперты, украинцы начинали
отчаянно обстреливать место падения самолёта, чтобы только не пустить их. Гремели
страшные бои в соседнем городе Шахтёрске. Неподалёку – Саур-Могила. А прямо
впереди нас постоянно маячило грозное Дебальцево, где наращивались украинские
войска и откуда постоянно стреляли в нашу сторону.
Неделю у нас не было электричества и несколько месяцев – воды. Жить без
электричества мы приспособились: готовили еду на костре, а новости слушали по радио
на батарейках. Очень радовались, когда нашли радиоволну Новороссии. Мечтами о
мире и благополучии в наших республиках мы и жили... Без воды было трудно: всего
несколько колодцев на большой жилой район, да и те грозились пересохнуть – дождь
не шёл. Каждое утро в пять часов мои родители шли к колодцу и занимали длинную
очередь. Колодец быстро вычёрпывали, и пару раз нам доставалась желтая, глинистая
вода с самого дна. Речь не шла о том, чтобы мыться и стирать: мы боялись, что нечего
будет пить.
Добыв воды, мама шла на рынок и занимала ещё одну большую очередь – за
хлебом. Хлеба на всех не хватало: часто последнюю заветную буханку забирали
прямо перед ней. Хорошо, что до войны мы запаслись едой: консервы, крупы, сухари.
Но так хотелось свежего хлебушка…
Подобную историю может рассказать почти каждый. Но я дорожу своими
воспоминаниями, потому что это моя собственная история – история жительницы
Донбасса, пережившей страшный 2014 год…
311