Page 156 - Letopis

Города, опалённые войной

Дмитровку, где жители посёлка встретили нас, как самых дорогих людей.
Но тут возникла очередная проблема – председатель сельского совета не дал своего
разрешения на открытие избирательного участка, и людям пришлось голосовать
на приступках здания сельского совета. Может, это в какой-то мере и нарушение
законодательства, но людей нельзя было уже остановить! Старики, многим из которых
было очень сложно передвигаться самостоятельно, пришли на референдум со слезами
на глазах, чтобы отдать свои голоса за независимость от того нацистского режима
в Киеве, который пришёл к власти незаконным, неправовым путем. Голосование
проходило по доброй воле, явка была почти стопроцентной, родственники позвали
родственников, соседи позвали соседей… Как мы потом вывозили эти бюллетени –
это уже другая история!
Так я стал «колорадом». Референдум проведён, над селом стали летать вертолёты,
по селу – ходить вооружённые люди, начали подтягивать пограничников и самолёты
ВСУ стали бомбить пограничный пункт пропуска «Мариновка». Моя сестра Наталья
на тот момент, а это было начало лета, жила в Степановке. Занималась хозяйством,
огородом, и вдруг украинские «освободители» обстреляли село! Судя по осколкам
и разрушениям – из БМП. Наташа находилась во дворе, со связью были перебои,
она забежала в летний душ и стала звонить матери, чтобы узнать, как у них дела. А
укровояки наблюдали в это время за посёлком с высоты и решили пристреляться.
Выстрел!!! Разрушен шиферный забор, у сестры – проникающее ранение грудной
клетки… Больница, операция и т. д. В чём она виновата?
После этого происшествия я оставил работу, взял в руки оружие, познакомился с
братьями-казаками из города Антрацит и ушёл воевать. Вы уж меня простите, даты я
не записывал, но многим хронология ясна…
В Антраците меня приняли как родного. Первое моё задание – «боевое крещение»
– было таковым: необходимо было провести 5 или 6 машин с боеприпасами из
Луганской области в помощь Донецку. В тот момент нами уже был практически взят
Шахтёрск. Не хватало боеприпасов, и мне выпала миссия обеспечить проход колонны
из Антрацита в Дмитровку. Если бы вы видели лица тех ребят, которые везли эти
снаряды, оружие! Все чёрные, как шахтёры, одни зубы и глаза. Единственное, о чём
они меня попросили: «Найди нам воды попить».
Больше недели круглосуточно под обстрелами мы везли подкрепление... После
этого конвоя последовало освобождение Саур-Могилы, Степановки, Иловайский
котёл и т.д.
После этой операции было еще много чего – Красный Луч, прилегающие поселки,
вплоть до Дебальцево. Дебальцево – это отдельная история! Это было страшно, но у
нас получилось… Зашли мы туда по железной дороге в три часа ночи, в количестве
примерно 50 человек с боекомплектом за плечами, без воды и еды, 14 февраля.
По ходу движения на железнодорожном полотне встретили дедушку, идущего из
Дебальцево по направлению так называемого «Козлячьего хутора», точнее названия
уже не помню. Окликнули его: «Дед, ты кто?», на что он не растерялся и спросил:
«Сынки, а вы кто?». Когда мы сказали, что казаки, он расплакался и сказал, что идёт
на хутор, там, в подвале, сидит его бабуля, сердце у бабки больное, лекарств нет.
Дали ему таблеток для бабули... Он нам рассказал, в каких местах сидят украинские
военные. Пошли дальше…
Всю дорогу по железке сопровождал огонь нашей артиллерии. 100 метров прошли
– артиллерия отстреляла на 100 метров, поднялись и дальше. В тот момент казалось,
что снаряды упадут на голову. Кто был под обстрелами, тот знает это ощущение. Засели
156