Page 124 - Letopis

Города, опалённые войной

Всю ночь мы просидели в подвале. Мобильной связи нет, свет выбило – почти два
месяца не было. Утром вышли, а там жуть – на нашей улице сгорели грузовик и дом,
тут же – уничтоженный вчерашний БТР. Рядом лежал обгоревший украинский солдат,
еще один – висел на проводах… Как в фильме ужасов. В нашем доме все стёкла
разбиты, кур, утят, поросят побило осколками. Стали убирать, а тут опять бой!
Забежали в подвал и сидели там до вечера. Вылезли – новые потери: сарай разбит,
корова наша вся в крови – вырвало бок. Хотели ей чем-то помочь, но нет – началась
стрельба, и мы опять побежали в подвал – на этот раз к соседям, потому что одним
было страшно. Там подвал большой, в нём сидело пять семей. Мы там провели в
общей сложности почти две недели…
Наутро притихло. Мы с мужем пошли домой, посмотреть, что там. В нашем доме
было пять легко раненых украинских солдат. Злые, как собаки. Перерыли весь дом,
переоделись в гражданскую одежду, в доме все вещи пораскидывали, ели-пили, что
нашли. Мы-то сами почти три дня ничего не ели, света не было, а газ разводить –
некогда, потому что обстрелы непрерывные.
Стёкла в доме побитые, постельное бельё «защитнички» порезали на бинты.
Я было начала возмущаться, так один как заорёт: «Ты что, хочешь в своём доме
тёпленькая лежать? Тебе что, жалко одежды? Вон отсюда, пока живы и здоровы».
Муж дёрнул меня, и мы ушли к соседям – даже не ушли, а убежали, потому что опять
начали бомбить. А когда бежали, увидели, что у соседей взорвались гараж и кухня,
и подвал присыпало. Мы давай раскапывать, ничего не найти, они в подвале кричат,
а наверху пули летят... Муж закричал: «Мочите тряпки и к лицу прикладывайте,
утихнет – мы придём». Успокоилось, наверно, часов через пять. Кто вышел на улицу,
все побежали откапывать, а там плита упала, и они никак не могли выйти. Вышли все
контуженные… Бабушка плакала, не могла и слова сказать. В эту же ночь мы почти
всей улицей ушли в подвал нашей сельской школы.
Потом стало чуть легче – пришли ополченцы. Их позиции располагались на бугре.
Спускались к нам, пайки давали... Говорят: «Чего не уезжаете?». Отвечаем: «А кому
мы нужны уже в 50-60 лет? Дом есть дом, да и хозяйство, пускай погромленное,
разбитое, но своё, родное. Всю жизнь прожили, и куда уходить?».
Дочь с детьми была в Энергодаре. Мы хоть спокойны были за неё и внука. Но,
когда утихло немного, поехали и забрали их к себе.
Вот так и живём потихоньку. Отремонтировали крышу на доме, заново построили
сарай, купили хозяйство. И хотели б забыть, но никак не забывается.
До сих пор, когда где-то слышим взрывы, так сердце останавливается. Переживаем
за людей, которые там, поближе к фронту, живут...
И все хотим мира и счастья на нашей земле. Чтобы внуки и дети ходили в детские
сады и школы без страха. Да и взрослые не вздрагивали при каждом взрыве. Дай Бог
мира!

ЕЛЕНА ПОНЕЖИНА с. Новокатериновка,
Старобешевский район
«Горят в душе воспоминанья…»

Память – огонь, который зажигается сам, без наличия спички. Даже если бы
у нас была возможность все забыть, мы бы не сделали этого. Оттиски на сердце,
оставленные военными событиями, живут с нами.
124