Page 122 - Letopis

Города, опалённые войной

ноги и одежду родителей – они боялись оставаться одни в детсаду. «Мама, мамочка, я
не хочу войну», – лепетал малыш, не отпуская мамину руку из своих ладошек.
Увы, война нас не обошла.
Воскресное утро 24 августа – День независимости Украины. Люди занимались
повседневными делами – одни спешили в магазины, другие сидели на скамейках,
делясь последними новостями с соседями, кто-то смотрел телевизор… Солнечные
зайчики играли в листьях деревьев, чирикали воробьи, устраивая птичий базар за
корку хлеба.
И вдруг – разрывы снарядов сотрясли землю, зашатались дома. Осколки
стекла и стали, врываясь в окна квартир, крушили посуду и мебель, врезались
в стены. Изорванные гардины и шторы ранеными птицами трепыхались на ветру,
изуродованные цветы рассыпались по подоконнику...
…Осознав, что осталась жива, я решила выглянуть на улицу. Рядом, по улице
Почтовой, горел двухэтажный дом № 1. Клубы черного едкого дыма поднимались
высоко в небо. Одни люди метались в панике, другие оцепенели от ужаса
происходящего.
Стёкла окон соседнего многоквартирного дома № 3 были выбиты, разрушены
балконы, повреждены стоявшие во дворе автомашины. Следы разрушений видны на
здании музея Паши Ангелиной, детского сада «Сказка». У входа в редакцию районной
газеты лежал неразорвавшийся снаряд. Здание казначейства повреждено, все окна
поселкового совета с торца выбиты, а на газоне из земли торчит корпус ракеты со
стабилизатором.
В этот день пострадали дома на Черёмушках, на улицах имени Мичурина, Победа,
Советская, имени Гоголя и других. Не стало связи, света, воды и газа.
Позже узнала, что погибли от вражеских осколков многие люди – близкий друг
нашей семьи Николай Павлович Сидоренко, соседка через три дома Раиса Петровна
Лефтерова, молодой рабочий магазина «Олимп»; ранен ребёнок... В первый день
обстрелов лишились жизни десять мирных, ни в чем не повинных наших односельчан.
И почти всех их я знала лично.
Райцентр плакал. Без стука и спроса в мирные дома пришли война, смерть, разруха.
Мысли не мирились с этим, душа не понимала. Как? Почему? В чём мы провинились?
Люди в спешке покидали посёлок. Боль и ужас поселились в глазах взрослых и детей,
стариков и женщин. В потрясении они молча смотрели на происшедшее. Вокруг
поменялись краски, на душе стало уныло, словно жизнь минула. Исчезло всё светлое
и радостное.
Пламя войны терзало посёлок целых семь дней. Снова и снова падали снаряды,
разрушая дома. Осколки секли деревья, крыши домов, заборы, рикошетом скакали
по листьям деревьев. Горели поля неубранной пшеницы, пастбища. Дым и пыль от
разрывов нарядов ползли по земле. Солнце садилось за горизонт красное и тяжелое,
уставшее от горя, страданий и гари.
25 – 26 августа 2014 года стрельба то нарастала, то затихала. Дом постоянно
качало. Укрыться было негде. Подвал под домом отсутствует, а убежища, которые
могли бы хоть как то облегчить участь таких, как я, были намертво закрыты. Это
подвалы под зданиями поселкового Совета, музея, бывшей конторы колхоза «Заветы
Ильича», бывшей типографии. В советское время они строились с учетом требований
гражданской обороны, но после 1991 года утратили своё значение.
Ночь с 27 на 28 августа была самой ужасной в моей жизни. С вечера до утра на
беззащитный посёлок обрушилось порядка 40 снарядов, после которых оставался
122