Page 107 - Letopis

Города, опалённые войной

доносит оттуда раскаты взрывов, сердце мое наполняется болью от того, что кто-то
вновь обагрил своей кровью нашу землю...
ЖАННА МАРЧЕНКО г. Новоазовск

«Ту ночь я, наверное, буду помнить всю жизнь…»

Ночь на 6 августа 2015 года выдалась очень жаркой в прямом и переносном смысле
этого слова. Вечером я долго не могла уснуть – было душно, я открыла настежь
все окна, а ближе к полуночи – и двери. Мне показалось, что я только уснула, как
услышала очень громкий взрыв, как будто рядом взорвалась очень-очень большая
петарда. Я быстро встала, разбудила мужа, и как только мы кинулись за документами,
рядом с нашим домом упал ещё один снаряд, и везде потух свет.
Мы, конечно, до этого времени неоднократно слышали, как летят снаряды, как они
разрываются вдалеке, но ещё ни разу нам не приходилось даже спускаться в подвал,
хотя кое-какие вещи и документы там лежали. Быстро спускаясь по ступенькам вниз в
подвал, я обернулась и в дверном проеме увидела высоко в небе яркое пятно, летящее
в нашу сторону со стороны речки Кальмиус.
Мы стояли с мужем в подвале и слышали, как рядом рвались снаряды. Всё это
время я читала «Отче наш» и молила Бога о том, чтобы ничего не случилось с нашими
детьми (они в этот день ночевали у бабушки на другом конце села).
Когда на короткое время затихло, все мы услышали тихий треск (так горит костёр),
и, когда я выглянула из двери подвала, увидела летящие искорки. Мы с мужем
решили, что это загорелось сено, которое было сложено недалеко. Выйти сразу мы не
решились, потому что обстрел продолжился. Все это длилось где-то около получаса, и
когда, наконец, стрельба утихла, мы решили всё-таки выйти из подвала и посмотреть,
что там произошло.
То, что я увидела, я не могла себе представить даже в самом страшном сне: наш
дом был без крыши и весь горел.
Мы подождали несколько минут, взрывов больше не было, и тут пронзила мысль:
рядом с домом гараж, а там – машина. А если взорвётся? Быстро поднявшись по
ступенькам, мы побежали на улицу, а там уже ребята военные пытаются открыть
гараж, отключают газ… Когда они нас увидели, молодой паренек из нашего села
бросился к нам навстречу, радуясь, что мы живы. Дом уже пылал вовсю.
Муж выгнал машину из гаража. Поскольку своему дому мы уже ничем помочь не
могли, мы поехали к моим родителям – узнать, как они, как дети, и, самое главное, –
сказать, что мы живы.
Село стояло тёмное, тревожное, кое-где показались люди, которые бежали к своим
родным и близким – так же, как и мы, узнать их судьбу.
Было жалко смотреть на маму, которая изо всех сил старалась не плакать и
поддержать нас; на испуганных детей, которых начала бить нервная дрожь. А я всё
твердила, как заклинание: «Главное, что мы все живы».
Как только начало светать, мы снова поехали к дому. По селу было страшно ехать:
растерянные люди бесцельно ходили возле своих разбитых домов. Возле нашего дома
стояла пожарная машина – уже пустая.
Уже сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что, наверное, какое-то время находилась
в состоянии шока, потому что в полной мере осознала всё спустя несколько месяцев.
Но я знала точно: нельзя опускать руки. Пока мы живём на съёмной квартире – сразу
107