Page 73 - Letopis

Города, опалённые войной

услышанного, солдаты украинской армии перешли на сторону народного ополчения
и сдали оружие. На украинских бронемашинах были установлены наши флаги…
Все люди громко аплодировали, благодарили солдат. В воздухе смешался людской
восторг и невыносимый угар от дизельного топлива заведенных БТРов. Ребят
расквартировали, и на следующий день они уже давали интервью, где сказали, что
внушаемая пропаганда на Украине является ложью, что здесь нет захватчиков – лишь
местное население, защищающее свои города.
Затем были в городе еще украинские БТРы, вертолёты… Но, увы, уже не с миром.
Переломным моментом в моем сознании стало 2 мая 2014 года в одесском Доме
Профсоюзов. Я весь день смотрела стрим-онлайн с Куликова Поля, и ужас пробирал
меня до костей, а мозг отказывался понимать происходящее.
В ночь со 2-го на 3-е мая между Краматорском и Славянском был артобстрел.
Были первые раненые мирные жители. Я посещала их в госпитале. Раненые были
тяжёлые – без конечностей.
Самое сложное время для Краматорска настало после референдума 11 мая.
Начались ежедневные обстрелы, после которых всякий раз были разрушенные дома,
квартиры, здания. На улицах города горели машины, троллейбусы, автобусы… За
май-июнь город опустел наполовину.
Я, внучка деда и бабушки, дошедших в Великую Отечественную Войну до Берлина,
не могла остаться в стороне от происходящего в моем городе. Я стала волонтёром.
Помогала ополчению, раненым, организовывала митинги…
Я помню ночной июньский обстрел города, когда мы бежали в укрытие. Трещали
и падали деревья нам под ноги, на головы сыпалось стекло от вылетевших окон. Уже
под утро, когда всё стихло, мы, включив фонарики, пошли осматривать разрушения.
Картина была очень печальная и страшная. В парке все деревья стояли скошенные,
на земле и на асфальте были воронки от упавших снарядов. Повсюду валялись ветки,
стёкла, разбитый шифер, части металла от гаражных ворот, пластиковые оконные
рамы… Дома – без окон, с сильно повреждёнными балконами, в некоторых были
большие зияющие дыры в стенах. Мы заглядывали в квартиры на первых этажах
и приходили в ужас от увиденного. Жители домов стали выбираться из укрытий,
женщины, вооружённые вениками, выходили убирать стёкла. На улице ещё
только-только начало сереть, стояла рассветная тишина, которую нарушали звуки
выметающего стекло веника и детский плач.
Тишина… Я помню эту звенящую зловещую тишину города. Мне приходилось
часто ездить по городу в обстреливаемых районах. Как будто бы всё живое там
вымерло, на улицах не было ни души. Мы ездили в авто, держа руки на ручках дверцы,
чтобы в любую секунду при обстрелах можно было выскочить из машины.
Прошло уже более двух лет, и в моей жизни после этих событий была служба в
армии ДНР, были передовые Донецкого аэропорта, Углегорска, Дебальцево... Были
тяжёлые раненые солдаты, разорванные тела, кровь и слёзы.
Но, сколько бы времени ни прошло, я всегда с болью буду помнить о тех первых
днях этой войны, артобстрелах моего родного города Краматорска. И всякий раз при
воспоминаниях о том времени в меня вселяется леденящий страх от пустых улиц, от
этой гнетущей смертельной тишины…

73